Осоед
В конце лета осоеда нам привез сотрудник отдела охраны заповедника Николай Терменев.
Молодая истощенная хищная птица сидела на дороге и не могла взлететь. Можно было бы, конечно, не вмешиваться в ход естественных процессов, и птица наверняка бы погибла, как и происходит это обычно в дикой природе. Но такова уж человеческая натура, что чувство сострадания побеждает и здравый смысл, и трезвый ум. Лето выдалось холодное и дождливое, и, возможно, слеток преждевременно покинул гнездо и потерялся, а может быть, родители сами бросили его на произвол судьбы.
Сначала мы посадили осоеда в небольшую клетку. Голодная птица сразу начала брать мясо из рук, и поначалу была не очень разборчива в еде. Ела
все, что давали: мясные обрезки говядины и свинины, кусочки курятины. Для формирования погадок дополнительно давали осоеду креветок.
Через несколько дней осоед отъелся и начал уже привередничать, выбирая только самое вкусное.
Когда птица оправилась, ее перевели в более просторную вольеру, где можно было бы расправить крылья и поучиться летать. Трудно было понять, почему осоед, если замечал нас, начинал биться о сетку, пытаясь лететь в нашу сторону.
После того, как мы убедил
ись, что осоед уверенно машет крыльями, и, кажется, готов к полету, вольеру открыли. Так как сам пернатый хищник из вольеры не выходил, его аккуратно пересадили высадили на ветку стоящего рядом дерева. Но осоед совсем не был рад неожиданной свободе не пытался лететь.
К вечеру пришлось его снова вернуть в вольеру.
Через несколько дней тренировок постепенно осоед освоился и начал летать. Только тут мы поняли, почему он рвался из вольеры. Оказывается, он хотел быть рядом с нами! Он любил сидеть рядом на веранде, не обращая никакого внимания на Тимура — деликатную собаку младшего сына. Или устраивался сверху на умывальнике. Или просто располагался рядом на столе. По-видимому, рядом с нами он чувствовал себя в безопасности. Если же считал, что ему пора уже и поесть, то, завидев кого-нибудь из нас, начинал громко и жалобно кричать.
Своим хозяином он выбрал Евгения, который его обычно кормил.
С удовольствием, ни мало не смущаясь, выполнял роль фотомодели.
Но если фото сессия затягивалась, и на его крики с просьбой о кормежке не отвечали своевременно, то он брал инициативу на себя, и летел к кормильцу на… голову.
Однако такая свободная жизнь таила и немало проблем. Его очень не любили вороны и сороки. Боялись мы и визита тетеревятника, по сравнению с которым лапы осоеда очень слабые, да и когти совсем не такие острые. А еще постоянно напоминал он нам о проблеме «Птицы и ЛЭП», когда устраивался отдыхать на ближайшем столбе.
Шла осень, осоедам пора было лететь в теплые края, и мы начали волноваться, что прикормленная птица так останется здесь зимовать. Но, видимо, осоед постепенно научился сам добывать пищу и клянчил ее у нас все реже и реже. После первых заморозков он исчез, выбрав окончательно свободную и независимую жизнь со всеми присущими ей опасностями.